Сейчас я сплю на раскладушке и отвратительно холост. И жалею, что носил кольцо, давно, когда ещё служил музыкантом. А родные дети зовут меня «мой пузатый карапуз». Из раскладушки кто-то тырит пружинки, она бесконечно стремится стать гамаком. Тропически провиснуть в ней мешает близкий пол. Но если спать животом вниз, даже удобно. Вот только делать так можно одному, рядом никого не подложишь.
Когда мне было двенадцать, казалось, все будет иначе. Я тогда открыл удивительный мир секса по имени Елена. Она была старше на год, знала теорию и стремилась всё тщательно проверить на себе. Она рассказала невероятное. Например, мужская пися так волшебно устроена не затем, чтобы узоры на снегу рисовать. Я был потрясён. С тех пор на словах «когнитивный диссонанс» я вспоминаю её синие глаза.
Три дня я трусливо уклонялся. У меня были другие жизненные ориентиры. Она шептала волнующие истории из жизни Клеопатры. На четвёртый день спросила прямо, друг я ей или как. Так, спасая товарища, я ступил на скользкую тропу интимных отношений.
Телевизор моего детства никак не освещал механику порока. А нам приспичило погрязнуть. «Камасутру» на русский ещё не перевели. И мы не знали триста этих невероятно удобных поз, подарок индийских гимнастов советским пионерам. Поэтому легли на бок, укрылись одеялом и приступили.
Дальше стало непонятно.
Она закрыла глаза и улыбнулась. Похоже, ей сразу стало нормально. Но мой одноглазый змей ещё не проник в шалаш застенчивых ирисов. Он не мог без меня найти дорогу. А сам я ничего в Лене не узнавал, на ощупь-то, под одеялом. В те далёкие годы я с трудом разбирался в затемнённых женщинах. Что под одеялом казалось одним, на свету могло оказаться коленом. Тут она опять сказала, что ей хорошо. Я подумал: «Ну и ладно». Лена мне нравилась как человек.
И долго потом верил что цвет, размер и упругость не важны, а важно наше мужское обаяние. С этой верой я оставил большой секс на долгие восемь лет. Потом меня забрали Родину сторожить. В казарме по ночам проходят познавательные диспуты.
Темы такие:
1. У женщин какой народности самые маленькие штучки.
2. Куда надо нажимать на женщине, если она пытается откусить вам петушка.
3. Как подручными средствами продезинфицировать проститутку экономкласса.
4. Десять способов склонить к сексу стюардессу, замужнюю за первым пилотом.
5. Как одним взмахом языка заставить её прыгнуть на стену.
6. Ещё другие способы заставить её прыгнуть на стену.
Как гласит военная теория, главное в сексе – чтоб женщина прыгнула. По прыжкам вы можете определить, насколько вы ей симпатичны. Другим способам благодарности женщины не обучены. Если стена после всего осталась не запрыганной, значит, вы потерпели фиаско. (Вот тогда-то я понял, Лена мне врала!)
После армии наступила эра практики. Я работал музыкантом, был замечательно холост и носил муляж обручального кольца. Так поступают многие музыканты, для сексуальной безопасности. Наш басист, к примеру, не носил. За это его каждый вечер насиловали в туалете. Сначала он радовался, а потом заболел какой-то гнусью и разочаровался в любви.
Никогда не носите обручальных колец просто так, вот что я вам скажу. Я сглазил самое прекрасное. Через год женился, потом развёлся, и вместо секса в мою жизнь вошла кулинария. Секс я умею лучше, чем кулинарию. В моих кастрюлях встречаются пищевые эманации трёх видов: условно съедобные, несъедобные и борщ.
Зато у меня не толстые дочки.
Иногда, для утешения, беру в гастрономе шницели, они отличные. Их можно прикладывать к синякам или запирать в холодильнике. Со шницелями холодильник выглядит полной чашей. Они меняют цвет, от понедельника к субботе. Юннатам нравится такой феномен. Пару раз я их ел. Похожи на мой борщ, только в сухарях.
Иногда во сне ко мне приходит Елена. Она берет меня за писю и уводит в какие-нибудь прекрасные дали. И там прыгает на стенку. А иногда Елена готовит. Я все чаще замечаю, что иногда Елена мне просто готовит. Как-то раз она сварила отличный рассольник. Понимаете?
